Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье - Рони Ротэр

– Кто обучал тебя?

Эркель осторожно, стараясь не спугнуть, переместился в более удобную и выгодную для нападения позицию. Зеленые прищуренные глаза спокойно следили за его мягкими ленивыми движениями. Рыжая прядь, прикрывающая рассеченную щеку, чуть колыхнулась, когда она наклонила набок голову. Напряжение нарастало, и сонное посапывание Ори казалось неуместным в наэлектризованном воздухе комнаты.

– Тот же, кто рассказал о камнях. Смею уверить, он прекрасный учитель. Я помню о том, что ты сделал для меня когда-то, помню, чем я тебе обязана. Мне бы хотелось договориться миром, Серый маг Эркель.

– Ты действительно меня поражаешь. Но не слишком ли ты самоуверенна?

Непредсказуемый, внезапный выпад, и град мелких острых ледяных осколков обрушился на сидящую на столе фигуру. Он рассчитал все точно, и был абсолютно уверен, что попал. Ледяной дождь разорвал в клочья попавшиеся на его пути книги, осколки со звоном вонзились в крышку стола, туда, где мгновение назад находилась девушка. Встречный порыв жаркого сухого ветра, в потоках которого оплывали и растекались водой по столу и бумаге ледяные стрелы, взметнул его волосы, прошелся по щеке и уху вздохом сожаления.

– Ты пытался меня убить. Выходит, мы враги?

Он обернулся, пытаясь удержать руками расплывчатый тонкий силуэт, но среагировал слишком поздно. Рыжие пряди, материализовавшись у дальней стены, сверкнули червонным золотом.

– Так, значит? – недобро усмехнувшись, Вера тряхнула рукой, и с плеча к кисти стекла серебристая струйка, оформившись в ладони в острое лезвие. Полуоборот, взмах, и со свистом рассекающий воздух диск пронесся возле лица Эркеля, срезав несколько каштановых волос. Маг вовремя отпрянул, и лезвие, до половины вонзившись в боковину шкафа, взорвалось сверкающими искрами. Вторая атака последовала незамедлительно, но бешено вращающийся диск прошил пустоту, и, разбив стекло, вылетел в окно. Разрезав прозрачные нити дождя, он разбрызгался в воздухе веселым бенгальским огнем. Эркель, перепрыгнув через преграждающее дорогу кресло, метнулся в сторону, стараясь не потерять из виду фигуру с разметавшимся по воздуху огненным ореолом вокруг головы.

– Ах-хаа! – Веру сшибло с ног, и, протащив по полу несколько шагов, придавило к стене. Больно приложившись затылком, она зашипела, оскалившись. Скорее от злости, чем от боли. Потянулась вперед, чувствуя, как рвется невидимая паутина на теле, но тут подоспел Эркель, и несколькими быстрыми пассами спеленал её, как младенца. Но в глазах стоящего над ней мужчины, переводящего дух, она не увидела радости или удовлетворения от одержанной победы. Одна прядь волос на его мокром от пота лбу была курукхе остальных. Он смотрел на неё сверху вниз, сдвинув брови, и она почувствовала, что он её боится. Пусть немного, совсем чуть-чуть, но боится. Это была её маленькая победа, и Вера улыбнулась.

– Ты сильна, Вайра. Потрясающе, невероятно сильна, – он покачал головой, признавая факт.

– Я не падка на лесть.

– Я не льщу. Ты все равно проиграла. Так, может, поговорим по существу?

– С превеликим удовольствием. Где лореланты, Эркель?

– Какое упрямство!

Маг опустился в свободное кресло перед ней, отбросил с лица волосы, и закинул ногу на ногу. Вера, глядя на него снизу вверх, не могла не признать тот факт, что разгоряченный короткой схваткой, с рассыпавшимися в живописном беспорядке волосами и в распахнутой до половины рубашке, он был чрезвычайно привлекателен. Это смущало, мешало сосредоточиться, ей было бы легче, будь он обладателем более прозаической внешности. Она тряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли.

– Может, объяснишь, зачем они тебе? – маг отлично понял её взгляд, и самодовольно усмехнулся.

– Сначала скажи, где они, а потом, может быть, если вежливо попросишь…

– Ты говоришь так, словно это я валяюсь на полу, спеленатый по рукам и ногам. Помнится, во время оно ты не была такой. Такой дерзкой, – Эркель наклонился вперед, заглядывая в зеркала её глаз и видя там своё отражение.

– Времена меняются. Ты должен знать это лучше, чем я.

Вере удалось поудобнее пристроиться у стены, и теперь, с вызовом глядя в глаза мага и отвлекая его разговором, она незаметно пыталась освободиться.

– Хорошо. Я скажу. Но ты не сможешь воспользоваться этим знанием. Если бы ты просто отдала мне камень, мы бы мирно расстались. Но теперь, зная, кто ты и чем обладаешь – имея в виду твою магию – я не могу тебя отпустить. Ты опасна. А потому ты, Вайра, отправишься туда, куда должна. В Норхет, к магистру Энвинголу. Там, кстати, и на остальные шесть камней посмотришь.

– Так они в Норхете, – разочарованно протянула Вера.

– Именно, – усмехнулся Эркель. – Скоро ты их увидишь.

– Я? А Ори?

Вера взглянула на довгара, так и не проснувшегося даже после всей той кутерьмы, которую они затеяли в помещении.

– Ори? Ах, да. Я совсем забыл о твоем спутнике. Ну, не знаю. Мне не нужны лишние проблемы. До специального распоряжения магистра он погостит в Олломаре, здесь достаточно помещений для непрошеных гостей, – Эркель ухмыльнулся. – А там видно будет. Гарантированно могу сказать лишь одно – вы с ним больше не увидитесь.

Вера понурилась, взвешивая все сказанное магом. Затея с походом в замок Эркеля предстала перед ней в новом свете, превратившись в глупый и опасный для жизни всех её спутников прожект. Теперь она корила себя за то, что позволила увлечься и подбить всех на это бездумное предприятие. Но сдаваться не собиралась. Еще оставалась надежда. Сарлис и Анарниэлль были где-то там, в замке. Прошло достаточно много времени с тех пор, как они разошлись. Эльфы могли вернуться сюда с минуты на минуту. Надо было придумать что-то, чтобы предупредить их. Вера исподтишка взглянула на дверь. Одна створка была открыта настежь, и желтый свет щедро заливал прилегающее к дверям пространство замкового коридора. Надо говорить, говорить громко. Они услышат и поймут, что здесь есть кто-то еще, кроме неё и Ори.

– Как тебе удалось выжить?

– Это вопрос или сожаление? – Эркель поднял брови.

– Вопрос.

– Тогда тебе незачем его задавать, ты прекрасно знаешь ответ. Тебе бы хотелось, чтобы я был мертв?

– Сейчас да.

– Откровенно. А тогда? Почему ты помешала ему? – Эркель кивнул в сторону Ори.

– Не знаю, – она опустила глаза. – Мне не нравиться, когда по моей вине умирают люди.

– Муки совести? Потрясающе. Совершенно нетипичное свойство для большинства тех, с кем мне доводилось иметь дело. И откуда ты такая миролюбивая взялась?

– С луны свалилась, – мрачно пошутила Вера.

– Я так и думал, – кивнул в ответ Эркель, усмехнувшись. – Тогда почему бы тебе было не вернуться обратно на луну?

– Если бы все было так просто…. Хотя, если ты меня отпустишь, я, возможно, и попробую.

– Ну, нет! Что упало, то пропало, – рассмеялся он.

Смех у него был приятный. Ненадолго в комнате воцарилось молчание. Эркель о чем-то думал, глядя на неё сквозь ясный огонек свечи, улыбка блуждала по его губам. Вера смотрела на него, и никак не могла поверить, что этот улыбчивый, спокойный и совсем не злой человек с печальными глазами – один из тех, при упоминании чьих имен эльфы Эдельтелад бледнели.

– Ты много убивал?

– Больше, чем ты можешь себе представить, – без тени смущения ответил он.

– Чего мы ждем?

– Утра. Я не хочу тревожить магистра сейчас, так рано.

Эркель слукавил. Он мог, он должен был, он был просто обязан связаться с Гилэстэлом сразу же, как только обнаружил в своем замке это чудо. Но ему так хотелось еще немного побыть рядом с ней. Просто слушать голос, смотреть, как, переливаясь золотом, стекает свет по огненным прядям волос, считать искры в бездонной изумрудной глубине глаз. Странно, ему даже не столь важен был лорелант, что призывно поблескивал в ложбинке под ключицей. Он хотел запомнить ощущение её присутствия.

– Что будет со мной в Норхете?

Улыбку будто стерли с лица, губы скривились в гримасе досады и раздражения, а глаза мгновенно превратились в кристаллики синего льда. Он порывисто поднялся и, не взглянув на неё, подошел к разбитому окну. Гроза уходила на восток, и разрезавшие время от времени горизонт молнии уже не ослепляли, тускнея на фоне робкого рассвета. Маг коснулся осколков разбитого стекла, оставшихся в раме, провел пальцами по острым краям.

– Это решит магистр Энвингол, – последовал холодный ответ.

– Но все-таки?

Эркель промолчал. Окно было разбито, и можно было не опасаться, что она увидит отражение его лица в стекле. Он зажмурился. «Мне не нравится, когда по моей вине умирают люди». Развернувшись, он подошел к круглому столику посередине кабинета, сдернул с него невесомое покрывало. Пальцы нехотя коснулись прозрачного шарика, лежавшего в углублении в центре стола.